Форум » Магическая Англия » Азкабан » Ответить
Азкабан
Lord Voldemort: Азкабан возвышается мрачной твердью в неприветливых водах Северного моря. Точное место расположения тюрьмы определить решительно невозможно, благодаря комплексу старинных укрывающих охранных заклинаний. Попасть в Азкабан единственно можно на лодке, курсирующей между тюрьмой и большой землей. История этой тюрьмы насчитывает более 5 столетий, в течение которых жуткая репутация этого места лишь укреплялась. Собственно появлением Азкабана магическое общество обязано Йозефу Бьерндаллену и его компаньонам. Говорят, что он сам тщательно выбирал место под сие заведение и собственноручно составлял его подробный план. Весь комплекс мудреных и далеко не до конца изученных охранных заклинаний, коеми щедро «напичкан» Азкабан, тоже приписывают ему. Ходят слухи, что сам основатель «научил» стены думать и красть воспоминания заключенных, обращая их в кошмары, а дементоры, появившиеся там спустя столетие, лишь преподали им «практические» уроки, расширяя «мастерство» холодных камней. Так или иначе дементоры, заключившие магический контракт, хорошо прижились в этом мрачном месте. Здание тюрьмы имеет форму овала с своеобразной открытой площадью внутри. Фундаментом тюрьме служит скалистая порода, едва возвышающаяся над уровнем моря. Под толщей воды сокрыты острые скалы, которые представляют довольно серьезную угрозу для тех безумцев, что намерены совершить побег и начать его с эффектного прыжка в воду… надо быдь редкостным счастливчиком. Во всем. Даже в расположении камеры. Дело в том, что эти угрюмые, вечно холодные и сырые, но весьма просторные помещения вовсе не одинаковы. Какие-то больше, какие-то меньше и в некоторых из них имеются почти полноценные окна, в которые при особой худощавости телосложения можно и протиснуться (сперва избавив это отверстие от железных, толстых прутьев), а не эти стандартные щели под потолком. «Счастливые» амеры рассыпаны где-то на 3 и 4 этажах восточной стороны. На все это тюремное хозяйство самый «красивый» вид открывается с сторожевой башни, возвышающейся на Северо-восточной стороне. Остов башни проходит аж до первого подземного этажа. На каждом этаже из башни ведут по два выхода, которые обычно заперты изнутри. Наверху расположены «покои» главного смотрителя. На третьем, первом и втором этажах на тер-рии башни расположены и несколько коморок, гордо Зовущихся кабинетами. Башня – один из трех переходов по этажам в тюрьме, которым пользуются исключительно служащие. Еще две лестницы расположены аккурат на другом конце тюрьмы (по бокам от ворот). Там переходы с этажа на этаж перекрыты защитными заклинаниями. С лестниц 4ого этажа можно попасть в обширную кладовку и комнату конфискованного имущества, что расположены прямо над решетчатыми воротами тюрьмы, которые открываются лишь с легкой руки главного надсмотрщика. В прямом смысле этого слова.(В смотровой расположен чугунный щит с изображением трех цепных псов, к которым надсмотрщик и обращается с заклинанием-паролем, подымающим железные ворота) . Тюремная твердь начинается не сразу после ворот: за ними еще с десяток метров плещется соленая водица своеобразного причала, рассчитанного всего на три длинные «азкабановские» лодки. За причалом следует внутренний «двор», украшенный старой мозаикой с черными драконами и псами, опутанными цепями и эти же цепи перетягивающие, ощерив гротескные морды в страшных оскалах. На другом конце этой площади наличествуют три входа, один из которых ведет непосредственно в нутро башни, в то время как два остальных выводят к первому этажу восточного и западного крыла тюрьмы. Занятно и расположение заключенных. Чем «серьезнее» преступник, тем выше его камера. Такая закономерность появилась вместе с дементорами. Ведь эти твари все держались повыше, а значит и тех, кому положено было сгнить в стенах тюрьмы, им выдавали на блюдечке с голубой каемочкой. Тем более, что официальных приговоров к поцелую дементора было мало, а темных сотрудников надо было порой полноценно кормить. Да и ни для кого не было секретом, что дементоры порой шалят и устраивают самовольные расправы, а охрана редко когда им активно мешала. Изначально этих дементоровых балований было много. Много настолько, что в неделю 4-5 трупов покидали пределы тюрьмы. Поначалу их бесцеремонно отправляли в свободное плавание. Но это выдало весьма неприятный побочный эффект. У стен тюрьмы стали часто появляться келпи и среди них Ичь-Ушкья* – редчайший и самый красивый из видов морских коней, но и самый опасный. В итоге животные, нашедшие для себя неплохую кормовую базу, перестали ограничивать себя подаваемым «лакомством», а стали переворачивать лодки. Посему, пришлось искать другой способ избавления от мертвецов. Что и было сделано. В одном из подземных помещений был организован крематорий. Две трубы печи поднимаются вдоль сторожевой башни и оканчиваясь двумя узорчатыми волчьими головами достигают 4 этажа. Что же касается подземелий, то там имеется сложная система помещений, условно разделенная на 5 этажей. Там располагаются пыточные и своеобразные камеры хранения опасных артефактов и прочего, что было изъято у «постояльцев» и по каким-то причинам не попало на сохранение в центральную камеру. Многие помещения подземелий запечатаны и не открывались на протяжении 3 столетий. Так же, за последнее столетие здание не модернизировалось и не ремонтировалось, так как оказалось, что нарушение целостности комплекса нарушает работу старинных заклятий, на которых и держится вся система Азкабана. И что удивительно, при всей сырости и холоде, деревянные двери, обитые железом не гниют, а так же стойко преграждают путь, прутья решеток, с виду проржавевшие, все так же крепки. Только две камеры на третьем этаже были «подлатаны» на новый манер. Там старые двери заменили на решетчатые, хотя никаких особых положительных результатов это не дало. Режим в тюрьме жесткий, но совершенно бесполезный. С 6 до 8 утра производится беглый осмотр по тюрьме, при этом обычно будят всех заключенных. В 8 завтрак. Обеда нет. Вечером фирменная похлебка в роли ужина. Вечерний обход совершают с 21 до 22. Дневные обходы совершаются раз в час. При дементорах здесь находилось всего 5 охранников, да и в их обязанности входило даже не за заключенными следить, а за дементорами, дабы те не раскатывали особо свои губы. [off]* Ичь–ушкъя (Each Uisgu). Это водяная лошадь (гиппокампус). В отличие от кэльпи, которые живут в проточной воде, она обитает в морях, океанах и озёрах. Ичь-Ушкья - самая крупная из водяных лошадей (длина тела порой превышает 6-7 метров) и самая опасная. Красивейшее животное с серибристо-перломутровой "шерстью" и продолжением тела, похожее на касаткино с такими же светлыми, но более размытыми отметинами. На лбу обычно с возрастом появляются крепкие костистые наросты, похожие на маленькие, плоские рожки с одним, более крупным по середине. Эти лошади с неимоверной легкостью меняют облик и наделены невероятной способностью молниеносно создавать иллюзии. Обычно появляется в виде холёной красивой белой лошади, если кто-то пытается оседлать её, то она несётся с седоком в воду и там пожирает его. Остается только печень, которую потом находят у берега. Говорят, что её шкура клейкая и всадник потом не может спрыгнуть. Иногда она появляется в образе белой птицы или красивого молодого человека, которого выдают только чуть более длинные и заостренные уши, чем надо бы. Мощные животные, обычно ведут одиночный образ жизни. Чрезвычайно редки. В прошлом веке у берегов Азкабана поселился целый "табун" этих морских коней. Ранним утром они выходили на пристенные утесы Азкабана в виде белых лошадей. В Азкабан даже несколько раз приезжали люди лишь только с тем, дабы увидеть этих животных. Но такое "поломничество" магозоологов и просто любопытных магов с некоторыми связями быстро прекратилось, когда лошадки стали самостоятельно добывать себе пищу, переворачивая азкабановские лодки.[/off]
Lucius Malfoy: …только не думать… не позволять мыслям проникать в голову… «тут и у стен есть уши»… тут стены могут думать и вникать в мысли, ловя ускользающие образы. Всегда. Вечно. Лишь краткий миг после восхода, когда шум прибоя и мёрзлая свежесть заставляют дрожать всё тело… только тогда... на какие-нибудь полчаса перестаешь чувствовать вгрызающееся в кожу, в кости, в разум… гнетущее Давление Стен. Была абсолютная уверенность, что НИКОГДА тут не окажешься… а если… вдруг… то разум останется не на долго. И откуда такая неуверенность в себе, Лорд Малфой? – притянув ноги к груди, откинув голову и уткнувшись макушкой в стену под решетчатым окном, слегка выгнувшись, сидел мужчина. Солнце начинало свой небесный путь… оно продиралось сквозь толщу туманного варева серых облаков. Пронизывая мрачную «келью» - как про себя пытался саркастически нарекать это место узник - солнце касалось сперва противоположной окну стены, потом пола… рисуя в сыром и пыльном воздухе сияющие полосы… Изо дня в день человек с измученными серыми глазами… тонкими пальцами медленно перебирал когда-то изумрудную ленту для волос… созерцая Танец Природы. Это был вальс. Вальс пылинок в луче солнца, вальс облаков, мешающих лучам, вальс светотени… Можно было смотреть в окно, пытаться разглядеть клочок синего неба… Но теперь было не время. Успокаивая тело и нервы, пытаясь уйти от мыслей о допросах и пытках… Он упорно, по капле, генерировал беспалочковую магию… Да, стены питались ею. Да – впитывали с молниеносной скоростью, но всё же крупицы уловить было возможно. Усмешка кривит губы. Сильный и влиятельный маг… потерпел крах? Откуда тогда спокойствие? Или скепсис по отношению к остальным, что вынуждены бездействовать, столь умиротворяющие действует на тебя? Злость проникла так глубоко, что теперь не вырывается наружу каждый миг… О, нет. Она не исчезла. Но приобрела Оттенок философского учения. Нет. Не теперь. Позже. Позже ВСЕ получат по заслугам. Уверенность, что «всё конечно» наконец-то впиталась в сознание. КонЕчно всё. И даже ЭТО. Тем более ЭТО. Я нужен там. Меня извлекут отсюда. Чего бы это не стоило. Лорд будет выжидать и вытащит меня... Малфой задумался… ловя кончиками пальцев частицы пыли он думал о грядущем… Лорд воскрес… мои поздравления, мой Лорд… Каким вы будите теперь? Хватит ли у Вас мудрости учесть прошедшие без Вас годы? Захотите ли ставить на колени тех, кто перерос потребность ползать на коленях? Хватит ли терпения снова зажечь огонь… нет не зажечь. Разжечь, чтобы он полыхал с новой силой во имя чистоты крови и Свободы Истинных Властителей Магического Мира? Малфой не мог точно понять с каким чувством ждет дни грядущие. Он был уверен в себе. Он не переменил своих идеалов, но он изменился сам. Прошедшие годы забрали с собой пылкое мальчишество, взамен оставив лишь усилившееся понимание о Том-Что-Должно. Он был готов идти до конца за Дело Чистоты Крови или Биться против отхода от первоначальных целей. Чего хочет Лорд? От устремлений Повелителя теперь зависело чуть ли не больше, чем прежде… Солнце постепенно заполнило каменный мешок, на дне которого ему было суждено провести еще какое-то время… Стало теплее и озноб почти прекратился, но ломота в костях не отпускала… Чувствительное аристократическое здоровье – вот что доводило больше всего. Постепенно из памяти всплыли знакомые звуки и запахи… время «мертвых стен» постепенно подходило к концу… а еще о стольком хотелось подумать… Люциус погрузился в сладкую дрему воспоминаний, в которых не было ни политики, ни Власти, ни Судьбоносных решений… Да. Тут и сейчас, когда от него почти ничего не зависит… он МОГ себе это позволить.
Lucius Malfoy: Следующее утро началось так же уныло, как и все предыдущие. Пробормотав про себя слово "уныло" Люциус усмехнулся. Вот уже не думал, что срок в Азкабане придется измерять такой банальщиной... Его бил озноб... как и всегда после холодной ночи в каменной темнице... как и всегда, после ночи, между давящих безнадежностью и болью стен... Казалось, они заразились от дементоров вампиризмом и высасывали все соки... последние надежды из своих жертв... Азкабан казался огромным пауком, а заключенные - мухами, из которых каждый день вытягивали радость и надежду, оставляя в душе лишь безнадежность. Но стенам не дано знать, что есть вещи, которые нельзя даже отгрызть, не то что выпить... как нельзя отсечь душу. Лишь голову. Скорчившийся на своём "царском ложе", Люциус стиснул зубы. Он НИКОГДА не мог чувствовать себя по-настоящему человеком, пока не примет горячую ванную после сна. А сейчас... Зубы застучали еще яростнее, будто в самовольном желании порвать любого, кто посмел бы явиться теперь... Съёжившись, обняв себя руками, он пытался согреться... спрятаться от пронизывающего всё тело холода… пытался прогнать остатки тяжелого сна и Испарения Магии... более всего походившие на вязкий слой серых облаков, которые скапливались за ночь, как экскременты Стен Азкабана... Они мешали дышать, лишали сил... При них нельзя думать и чувствовать... Хотя, в последнее время он понял, что Магия Стен на чувства не реагирует... Но… чувствовать не думая - этому нужно еще научиться. По-хлеще чем изучать окклюменцию или учиться аппарации... Удивительно… сколько бы не рассказывали о Азкабане, а аппарировать всё равно пытаешься... хотя бы первые недели после допросов... Да. Об этом думать можно. Пусть слышат. Пусть ПОДАВЯТСЯ гоблиновы задницы! Можно думать о Доме… Дом… почему вспоминается только дуб на холме… берег реки… и… - НЕТ! – видение прервалось. –Дом… Малфой Мэнор… это Нарси и Драко… Слышите, Вы?! – вырвавшийся вскрик перешел в шепот… но и шепот затих… Теперь перед глазами была Нарцисса с обожанием смотрящая на сына… ему восемь лет. Из них все восемь – посвящены матерью ему полностью. День и ночь… слова и мысли… только о «нашем Ангелочке». Вот она поправляет Драко воротничок… манжеты… приглаживает волосы. Целует в лоб… и не перестаёт поправлять и одергивать его черный бархатный наряд – копию отцовского. «Только сидит еще лучше… смотри, какой он у нас уже взрослый… правда Люциус?» – с любовью взглянув мужу в глаза, восхищенно говорит Нарси… Драко смотрит чуть-испугано, не смея сразу откликнуться на похвалу матери, дожидаясь реакции papA… А papА тогда ухмыльнулся в ответ, слегка кивнув и отвернувшись к зеркалу, собственноручно повязал галстук… Нарси никогда не способна была увидеть с какой яростью или презрением он мог воззриться на милую домашнюю сцену. Ей было все-рав-но… Это были эмоции вне её восприятия. До поступления Драко в Хогг… А вот уже тогда… А тогда было поздно. И начались истерики, добивавшие остатки Любви… Любовь… любимая маленькая гостиная… любимый камин… любимая постель… любимый… - череда образов была снесена, образовав поток… Хочу принять ванну... хочу к камину... хочу... - Со сдавленным стоном, Люциус закрыл глаза и стиснул стучавшие зубы. Ты - Малфой. Ты - МАЛФОЙ. ТЫ - МАЛФОЙ!!! Черт возьми, выкинь из головы ВСЁ и ВСЕХ! Ты НИКОГДА и НИ О КОМ не думал, НЕ ДУМАЙ и ТЕПЕРЬ!!! - прогремел яростный вопль в голове... - Мерлин... Саллазар всевеликий... - прошептали кровоточащие губы... брови заломились - Моргана... Это же... как... подойти к распределительной шляпе.. как... первый выход в свет... как... - бормотал узник в полубреду, дрожа всем телом - нет... только не лихорадка, только не теперь... Ты просто должен ВЫДЕРЖАТЬ и всё. Всё. Чем бы это не кончилось… Сейчас не страшно. Ничего СТРАШНОГО уже не произойдет...- от последних слов вдруг стало почти спокойно... Он очень медленно приподнял голову... оперся обеими руками о "постель" и, задыхаясь, сел... Свесил ноги... низко опустив голову, казалось, стремясь пропороть лопатками не только кожу, но и грубую ткань тюремной робы... он замер. Несколько часов или мгновений... Прерывистое дыхание и стиснутые зубы. - а теперь завтрак... - поднявшись, пересек "покои" и опустился на пол перед миской с чем-то невразумительным. Кусок хлеба и мутная вода в жестянй кружке... Отламывая по кусочку.. каждый запивая маленьким глотком воды... Люциус Малфой закончил трапезу, предпочтя оставить нечто в миске "для слуг". - благодарю... - почти просебя произнес он, поставив пустую кружку на то же место, откуда взял. Медленно поднявшись, отошел к окну и сел под ним... Скоро... несколько часов без тирании Стен... скоро... Притянув колени к груди, он запрокинул голову и уставился на потолок невидящим взором... - Не думать... не думать...не думать...не думать...
Hand of destiny: Flashback За несколько часов до рассвета мертвую тишину коридоров темницы нарушили перебивчивые, шаркающие шаги, шум, щедро раскатившийся шелестящим эхом по этажу. -Сэр, я... -Сэр, я полагаю, что его можно было бы избавить от намордника уже сейчас, ведь он все равно будет за решеткой. Вещал тихо, словно боясь кого потревожить здесь, Сет, все еще хлопотавший о дальнейшей судьбе своего "клиента". -Нет. Он сам с этой вашей повязочкой справится. А так хоть может потише будет. Моя бы воля я бы его так неподвижным и оставил бы. Проворчал один из мракоборцев, которому пришлось принимать непосредственное участие в транспортировке мохнатого груза. Плащ, доставленный вместе с оборотнем и освобожденный от всего того, что отяжеляло карманы, был аккуратно сложен на нарах, все так же по просьбе неугомонного Сета, которому предстояло здесь встретить и рассвет, дабы после пораспросить попавшегося на "волчьи" темы. В конце концов зверь был помещен в камеру, вполне ловко, так что один из мракоборцев пустил в спину волку освобождающее заклятие, но прежде, чем зверь оклемался, дверь за ним захлопнули, втолкнув его целиком на территорию камеры.
Fenrir Greyback: Несколько долгих, нескончаемо долгих, невыносимых часов бездвижия для зверя были закончены. Лапы волка, пробывшие в напряжении столько времени были готовы разъехаться, но и этого они сделать не успели, так как зверь получил, буквально, пинок под зад, правда не ногой, а дверью, но от этого было отнюдь не легче. Боль в плече и в задней лапе вновь разыгрались, словно откликаясь на каждое движение. Еще шаг по холодному полу, еще один, сопровождаемый клацанием длинных, почти не сточенных когтей. Вервольф бешенно озирался по сторонам, глубоко втягивая воздух ноздрями. Зверь повалился на пол, освобождая поврежденные лапы от немалой нагрузки. Через секунду глухо рыча и пытаясь скалиться волк стал сдирать веревки, крепко стянувшие морду. Оборотень возился с этим минут 10, пару раз задев когтями и морду, так что серо-бежевый мех у носа с частью нижней губы оказались рассечены и поалели.Но зато теперь пасть зверя ничто не сдерживало. Еще долго оборотень просто лежал, не в силах подняться, только издавая грозное глухое рычание, как-только за пределами камеры слышался какой-то шум. Время шло, оборотень, чье нервное состояние только усиливалось, метался по камере, на сколько это позволяли поврежденные конечности, время от времени кидаясь на дверь и наяривая круги по камере, постоянно гулко рыча и подвывая. Но с первыми лучами солнца вой, рык и шум стихли. Настало время удивляться мистеру Грейбэку, для которого эта "коробка" о четырех стенах и лишние отверстия в теле были не хилым сюрпризом. Фенрир заозирался по сторонам, вслушиваясь напряженно в жуткую, тяжелую, гнетущую тишину, предпринимая попытки принять вертикальное положение. Обперевшись о стену, и проверяя, насколько вестибулярный аппарат успел прийти в норму, Фенрир еще раз огляделся, все так же напряженно ловя каждый звук. Самые худшие опасения стали явью? Если и стали, то весьма холодной явью и Сивый полностью осознал это в ближайшие секунды. Теперь Сивый и черную драпировку на нарах приметил и распознал в ней свой собственный плащ. Потрепанный и продырявленный, но все же. Фенрир не особо церемонясь накинул его на манер домашнего халата. После чего для порядку прошарил руками по пустым карманам. Сделав круг почета, скорее дабы "вспомнить" основы передвижения на двух конечностях, Фенрир проверил дверь и убедившись, что это все-таки место его заключения, попытался разглядеть, что находится и происходит за пределами камеры. Но ничего интересного кроме противоположной стены зеленоватого камня там не увидел. И вот тогда уже до селе подозрительно молчаливый Сивый прорычал парочку совершенно нецензурных выражений, забравшись на нары с ногами, так как пол был невыносимо холодным, а обувь оборотня покоилась сейчас черт знает где. После романтической ночи под полной луной и так все тело ломило, будто его старательно несколько раз заставляли летать с астрономической башни, так еще и плечо с бедром да раскуроченным в дрызг локтем напоминали о себе с незаурядным упорством.
Changer of Ways: кроме прочего, в камере был обнаружен комплект тюремной одежды, состоявший из робы без карманов, с пришитой к ней табличкой "8-297" и пары того, что могло бы называться обувью. В дверь камеры громко и требовательно постучали, что послужило причиной очередного приступа глолвной боли. - Арестованный номер 8-297, назовите ваше имя и род занятий. - донеслось до слуха Фенрира. Слова воспринимались с трудом и каждый звук напоминал об общем нехорошем состоянии организма. - Будте готовы. В течение часа вас вызовут на допрос. Говоривший терпеливо ждал ответа. Казалось, он знал в каком состоянии находится оборотень и топить раненого Фенрира в огромном количестве глупых, бессмысленных вопросов доставлло человеку по ту сторону двери наслаждение.
Fenrir Greyback: От резкого шума, внезапно раздавшегося за дверью, и оказавшегося ко всему еще и какими-то словами, голова оборотня готова была расколоться на две части. Пока голос вещал из-за двери, и желание оборотня разорвать источник этого звукового сопровождения на две тысячи мелких кусочков возрастало, Фенрир обнаружил и новую "форму", щедро предложенную заведением. Номер 8-297, значит?... Сверил про себя с досадой вещаемую информацию с тем, что было на табличке. Голос затих, должно быть в ожидании ответа. Ну что ж.. пускай для проформы в оборотничьей картотеке с утрица пораньше пороются Думать было весьма сложно, и уж тем более отвечать. Очень хотелось покоя и тишины. Хоть даже такой тишины, что царит здесь. Закрыв глаза, Сивый прохрипел медленно, зло и как бы не хотя. -Трезор Хантсмэн. Хммм мясник. Сивый скосил снова взгляд на отвратную робу, которую все-таки рано или поздно придется и одеть.
Changer of Ways: - Отлично, мистер Хантсмен. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет полезным для всех. В течение часа, как я уже сказал, вас вызовут на допрос. - последнюю фразу голос проговорил не слишком серьезно - и рекомендую надеть форму Затем послышались удаляющиеся шаги. А затем наступила тишина. Полная. И, казалось, камера становится все уе и уже, а потолок все ниже и ниже. Малопритное, словом, впечатление.
Fenrir Greyback: Сивый поначалу обрадовался "покою", но он оказался далеко не так приятен, как хотелось бы. И преподнес одно из самых неприятных и в какой-то степени неожиданное ощущение тесноты. Той особой, жуткой тесноты, которая давит и давит, пугая, оставляя впечатление того, что пространства скоро вовсе не останется. Фенрир, конечно, не страдал клаустрофобией, по крайней мере не на столько, чтобы об этом стоило где-либо и когда-либо упоминать, скорее он был слишком свободолюбив, особенно учитывая его вторую, волчью натуру, с которой на подсознании приходится считаться. Прошло несколько минут, после которых Сивый все-таки облачился в эту жуткую робу и обулся. После чего накинул на плечи и свой родной плащ, так как в камере было чертовски холодно, а Сивый был не в том состоянии, чтобы приняться за закаливание организма.
Changer of Ways: Час, казалось, тянулся сутки, не меньше. Но вот раздался стук шагов по полу коридора. А затем в дверь постучали. - К вам посетитель, мистер Хантсмен. Дверь в камеру отворилась ровно настолько, чтобы пропустить высокого, болезненно бледного человека, на вид чуть моложе тридцати лет. одежда и черты лица его исчезали из памяти, стоило лишь ненадолго потерять его из виду. Однако оставить незамеченным длинный кинжал с посеребренным лезвием, висевший на бедре было нельзя. Человек представился. - Альден Сэйер, отдел магических правонарушений. - голос его, в отличие от голоса охранника не раздражал, хотя бы потому что был слегка хриплым, тихим и нейтральным - по нему невозможно было определить, что сейчас чувствует этот человек. - У меня к вам есть несколько вопросов, мистер Хантсмен. Хотя, если вы назовете свое настоящее имя, нам с вами будет значительно проще общаться. - произнес он и замер, облокотившись о стену рядом с дверью.
Fenrir Greyback: Cивый, пребывавший в состоянии тревожной полудремы, все так же неподвижно сидевший на нарах, прислонившись к стене, приоткрыл глаза, молча рассматривая "долгожданного" гостя. Еще одна зеленая министерская пиявка по мою душу... - Степень сложности нашего с Вами общения, сэээр, от этого не изменится. Возразил неспеша Сивый, попутно размышляя над тем, сколько еще предстоит терпеть бурю в голове. -А вот продолжительность - скорее всего да. Оборотень сделал вынужденную паузу, после чего так же разбито и хрипло продолжил. -Я бы рад с вами поболтать подольше, но как-нибудь в другой раз. Кривая ухмылка, подобная оскалу, обнажила ряд заостренных "волчьих" зубов. -Впрочем, мое имя слишком хорошо известно... особенно малым детям и их заабоотливым родителям. Взгляд из-под полуприкрытых век Сивого оставался таким же поверхностно безучастным. По крайней мере казался бы таковым, если бы зрачки не были неподвижно сфокусированны на посетителе и не следили за ним.
Changer of Ways: Человек некоторое время обдумывал слова оборотня, потом усмехнулся. - Я уважаю ваше право на личную тайну, но, думаю, вполне в моих силах облегчить вашу участь. учитывая последние указы, за нападение на магглов, вас казнят в течение недели. Однако, если вы поделитесь со мной информацией, заслуживающей внимания, я сделаю так, чтобы летального исхода удалось избежать. - "агент" внимательно посмотрел на оборотня, но не увидев в глазах того отклика, тяжело вздохнул. - Что же, возможно Мистер Малфой будет более сговорчив по вопросу собственного досрочного освобождения... Да, какая потеря для здравомыслящего магического сообщества. что те, кто считает, что захлебывающуюся бюрократией систему пытаются перевернуть, оказываются приговорены этими надутыми индюками из министерства...
Fenrir Greyback: -Казнят? Невольно с резким негодованием переспросил вервольф. -За каких-то магглов? Оранжевые глаза полыхнули золотистым, злым отблеском. Оборотень тут же ощерился так как от резкого движения плечо с новой силой напомнило о себе. -Когда же был издан этот "последний указ"? С не самой добронравной ухмылкой добавил Сивый. -Еще вчера утром за мою выходку в крайнем случае можно было обзавестись постоянной пропиской здесь.. и только.
Changer of Ways: - Все течет, все меняется. представьте того, кого не упоминают в прессе лет, скажем, 35 назад. Вы думаете, тогда он знал, что станет великим темным магом, перед которым, как перед личностью, я лично преклонюсь. - усмехнулся Сэйер. - А что такое 35-40 лет в масштабе истории. Так и здесь. Время бежит все быстрее и быстрее. и то, что вы знали вчера может быть недействительно сегодня.. Человеку явно нравилось разговаривать, но, что удивительно, из-за размеренного и тихого его голоса, даже длинные фразы не казались раздражающими. - Так или иначе, в течение недели, как говорят мои источники, подобный указ будет принт в отношении оборотней. а в течение от 10 дней, до двух недель может быть и в отношении магов
Fenrir Greyback: Сивый слушал внимательно. И с таким же вниманием слушал не только своего гостя, но и тишину вокруг. Правдивую тишину. Все это дело, зная министерство и тех, кто во главе всей этой кутерьмы, пахло очень дурно, и это, судя по всему только цветочки. Наверняка аврорам вскоре снова развяжут руки в применении непростительных, а все эти наспех выданные указы "об оборотнях и возможно магах", неприменно войдут в силу и направлены они не на оборотней, нет. А именно на пожирателей. Это уж и так ясно как днем. -И что же нужно делать бедному Фенриру Сивому? С вкрадчивой злобой проговорил вервольф.
Changer of Ways: Альден удовлетворенно кивнул. - Мои соболезнования. Но у нас там просто состояние войны. Доходящее до маразма. - лицо "агента" перекосила презрительная гримаса - Спасибо за откровение. Теперь я прошу вас рассказать вашу версию событий, за которые вас задержали. Пока вам есть что сказать, вас ни в коем случае не тронут. К тому же, - Сэйер понизил голос - дело вашего освобождения - вопрос нескольких дней. Я уверен. И я сам постааюсь сделать его официальным, а не побегом.
Fenrir Greyback: -Только не с этим именем, сээр. -Заглянул к человеку не в самом адекватном состоянии за долгом. Повздорил. Немного вспылил. Выпить волчью настойку не успел, так как на шумные выяснения отношений прибежал сосед, принявшийся угрожать мне маггловским оружием. Собственно был не в адеквате. Желание раздобыть пищу и защититься - для волка естественны. -Ежели только так. А на слово "Сивый" у авроров прямо аллергия какая-то. Не воспримут должным образом Сивый хищно ухмыльнулся, как бы говоря, что к этому "не воспримут" повод есть и не малый.
Changer of Ways: - Радуйтесь, что я молод и не слишком разделяю идеи министерства. - усмехнулся агент - Думаю, если подтвердятся ваши показания и вас в течение пары дней не опознают как того, кто служит интересам Вол.. мистера Риддла* - Сэйер подмигнул - я вполне смогу уладить это дело. - А сейчас, если вам нечего мне сказать, я буду вынужден вас покинуть. Держитесь. Я прекрасно понимаю, каково здесь, но раньше чем через два дня ничего для вас сделать не смогу. Агент кивнул оборотню и постучал в дверь. Она отворилась ровно настолько чтобы пропустить худощавую фигуру Сэйера. Визит агента показался странным и необычным. наверное, в последние годы никто так искренне не желал помочь Сивому. Из коридора донесся приглушенный разговор, но слов, за исключением "Малфой" разобрать не удалось. И вновь в камере воцарилась пугающая тишина. Несколькими минутами позже, камера Люциуса Малфоя По стандартной схеме, стук в камеру и дежурная фраза. - Мистер Малфой, сэр. К вам посетитель. - удивительным было то, что даже, казалось, всеми забытого и брошенного Люциуса здесь по-прежнему называли "сэр". Либо играла репутация, либо несмотря на все он все еще вызывал уважение тем, как мужественно переносил тюремное заключение. ____________________________________________ * обращение к Его Темнейшеству как к мистеру Риддлу (с) Кристофер Вульф
Lucius Malfoy: Сидя на том, что служило теперь Малфою постелью, он опирался о проклятую стену спиной... Услышав о посетителе он, видимо из вежливости, свесил одну ногу, до сих пор горделиво попирающую убогое ложе и устремил взгляд навстречу гостю. Не то чтобы интерес, но собранность возникла во взоре Лорда Малфоя. Хотя он не был в силах подняться на ноги из-за чудовищной слабости, но весь вид его был исполнен достоинства... во всяком случае, такое представление гостя напоминало о "старых добрых временах" и неожиданно для узника, его несколько "встряхнуло". ...Прошу прощения, но, поскольку род Малфоев насчитывает около восьми веков... Я попросил бы все-таки писать мою фамилию с большой буквы... сэр...
Changer of Ways: Все тот же человек, высокий. худой и бледный, похожий скорее на служащего госучреждения времен королевы Виктории, чем на волшебника, вошел в камеру Люциуса и вновь произнес стандартную формулу. - Альден Сэйер, отдел магических правонарушений - затем последовала небольшая пауза - Это честь познакомиться с вами, мистер Малфой, сэр. Мне искренне жаль, что знакомство происходит в таких не слишком приятных обстоятельствах. У меня для вас новости и вопросы. Новости, сразу предупрежу, есть и хорошие и плохие. А вопросы, я думаю, вы знаете по какой тематике - агент вздохнул - вашей деятельности под руководством мистера Риддла.
Lucius Malfoy: Едва шевельнувшийся угол губ обозначил улыбку... Малфой нарушил свою неподвижность плавным кивком головы, что призвано было изобразить приветственный поклон. - Благодарю. Не стоит сожалеть... напротив, мне приятно, что... на сей раз... моё уединение прервалось ради столь... интересного знакомства, мистер Сэйер... - голос Лорда Малфоя звучал глухо и порой довольно хрипло, что свидетельствовало о вынужденно-длительном молчании. Говорил он медленно, будто вспоминая слова. При этом каждый произносимый звук доставлял ему удивительной остроты удовольствие, в чем пока он не отдавал себе отчета. - Извинение, что не могу предложить стул… Новости… - брови едва заметно изогнулись - не умер ли господин Скримджер или… не казнят ли меня завтра на рассвете? – углы губ поджались, в подобии усмешки. - Новости, безусловно, интересуют меня... сэр... - протянул Малфой, внимательно вглядываясь в лицо гостя чуть-прищуренными, воспаленными глазами.
полная версия страницы