Форум » Магическая Англия » Азкабан » Ответить
Азкабан
Lord Voldemort: Азкабан возвышается мрачной твердью в неприветливых водах Северного моря. Точное место расположения тюрьмы определить решительно невозможно, благодаря комплексу старинных укрывающих охранных заклинаний. Попасть в Азкабан единственно можно на лодке, курсирующей между тюрьмой и большой землей. История этой тюрьмы насчитывает более 5 столетий, в течение которых жуткая репутация этого места лишь укреплялась. Собственно появлением Азкабана магическое общество обязано Йозефу Бьерндаллену и его компаньонам. Говорят, что он сам тщательно выбирал место под сие заведение и собственноручно составлял его подробный план. Весь комплекс мудреных и далеко не до конца изученных охранных заклинаний, коеми щедро «напичкан» Азкабан, тоже приписывают ему. Ходят слухи, что сам основатель «научил» стены думать и красть воспоминания заключенных, обращая их в кошмары, а дементоры, появившиеся там спустя столетие, лишь преподали им «практические» уроки, расширяя «мастерство» холодных камней. Так или иначе дементоры, заключившие магический контракт, хорошо прижились в этом мрачном месте. Здание тюрьмы имеет форму овала с своеобразной открытой площадью внутри. Фундаментом тюрьме служит скалистая порода, едва возвышающаяся над уровнем моря. Под толщей воды сокрыты острые скалы, которые представляют довольно серьезную угрозу для тех безумцев, что намерены совершить побег и начать его с эффектного прыжка в воду… надо быдь редкостным счастливчиком. Во всем. Даже в расположении камеры. Дело в том, что эти угрюмые, вечно холодные и сырые, но весьма просторные помещения вовсе не одинаковы. Какие-то больше, какие-то меньше и в некоторых из них имеются почти полноценные окна, в которые при особой худощавости телосложения можно и протиснуться (сперва избавив это отверстие от железных, толстых прутьев), а не эти стандартные щели под потолком. «Счастливые» амеры рассыпаны где-то на 3 и 4 этажах восточной стороны. На все это тюремное хозяйство самый «красивый» вид открывается с сторожевой башни, возвышающейся на Северо-восточной стороне. Остов башни проходит аж до первого подземного этажа. На каждом этаже из башни ведут по два выхода, которые обычно заперты изнутри. Наверху расположены «покои» главного смотрителя. На третьем, первом и втором этажах на тер-рии башни расположены и несколько коморок, гордо Зовущихся кабинетами. Башня – один из трех переходов по этажам в тюрьме, которым пользуются исключительно служащие. Еще две лестницы расположены аккурат на другом конце тюрьмы (по бокам от ворот). Там переходы с этажа на этаж перекрыты защитными заклинаниями. С лестниц 4ого этажа можно попасть в обширную кладовку и комнату конфискованного имущества, что расположены прямо над решетчатыми воротами тюрьмы, которые открываются лишь с легкой руки главного надсмотрщика. В прямом смысле этого слова.(В смотровой расположен чугунный щит с изображением трех цепных псов, к которым надсмотрщик и обращается с заклинанием-паролем, подымающим железные ворота) . Тюремная твердь начинается не сразу после ворот: за ними еще с десяток метров плещется соленая водица своеобразного причала, рассчитанного всего на три длинные «азкабановские» лодки. За причалом следует внутренний «двор», украшенный старой мозаикой с черными драконами и псами, опутанными цепями и эти же цепи перетягивающие, ощерив гротескные морды в страшных оскалах. На другом конце этой площади наличествуют три входа, один из которых ведет непосредственно в нутро башни, в то время как два остальных выводят к первому этажу восточного и западного крыла тюрьмы. Занятно и расположение заключенных. Чем «серьезнее» преступник, тем выше его камера. Такая закономерность появилась вместе с дементорами. Ведь эти твари все держались повыше, а значит и тех, кому положено было сгнить в стенах тюрьмы, им выдавали на блюдечке с голубой каемочкой. Тем более, что официальных приговоров к поцелую дементора было мало, а темных сотрудников надо было порой полноценно кормить. Да и ни для кого не было секретом, что дементоры порой шалят и устраивают самовольные расправы, а охрана редко когда им активно мешала. Изначально этих дементоровых балований было много. Много настолько, что в неделю 4-5 трупов покидали пределы тюрьмы. Поначалу их бесцеремонно отправляли в свободное плавание. Но это выдало весьма неприятный побочный эффект. У стен тюрьмы стали часто появляться келпи и среди них Ичь-Ушкья* – редчайший и самый красивый из видов морских коней, но и самый опасный. В итоге животные, нашедшие для себя неплохую кормовую базу, перестали ограничивать себя подаваемым «лакомством», а стали переворачивать лодки. Посему, пришлось искать другой способ избавления от мертвецов. Что и было сделано. В одном из подземных помещений был организован крематорий. Две трубы печи поднимаются вдоль сторожевой башни и оканчиваясь двумя узорчатыми волчьими головами достигают 4 этажа. Что же касается подземелий, то там имеется сложная система помещений, условно разделенная на 5 этажей. Там располагаются пыточные и своеобразные камеры хранения опасных артефактов и прочего, что было изъято у «постояльцев» и по каким-то причинам не попало на сохранение в центральную камеру. Многие помещения подземелий запечатаны и не открывались на протяжении 3 столетий. Так же, за последнее столетие здание не модернизировалось и не ремонтировалось, так как оказалось, что нарушение целостности комплекса нарушает работу старинных заклятий, на которых и держится вся система Азкабана. И что удивительно, при всей сырости и холоде, деревянные двери, обитые железом не гниют, а так же стойко преграждают путь, прутья решеток, с виду проржавевшие, все так же крепки. Только две камеры на третьем этаже были «подлатаны» на новый манер. Там старые двери заменили на решетчатые, хотя никаких особых положительных результатов это не дало. Режим в тюрьме жесткий, но совершенно бесполезный. С 6 до 8 утра производится беглый осмотр по тюрьме, при этом обычно будят всех заключенных. В 8 завтрак. Обеда нет. Вечером фирменная похлебка в роли ужина. Вечерний обход совершают с 21 до 22. Дневные обходы совершаются раз в час. При дементорах здесь находилось всего 5 охранников, да и в их обязанности входило даже не за заключенными следить, а за дементорами, дабы те не раскатывали особо свои губы. [off]* Ичь–ушкъя (Each Uisgu). Это водяная лошадь (гиппокампус). В отличие от кэльпи, которые живут в проточной воде, она обитает в морях, океанах и озёрах. Ичь-Ушкья - самая крупная из водяных лошадей (длина тела порой превышает 6-7 метров) и самая опасная. Красивейшее животное с серибристо-перломутровой "шерстью" и продолжением тела, похожее на касаткино с такими же светлыми, но более размытыми отметинами. На лбу обычно с возрастом появляются крепкие костистые наросты, похожие на маленькие, плоские рожки с одним, более крупным по середине. Эти лошади с неимоверной легкостью меняют облик и наделены невероятной способностью молниеносно создавать иллюзии. Обычно появляется в виде холёной красивой белой лошади, если кто-то пытается оседлать её, то она несётся с седоком в воду и там пожирает его. Остается только печень, которую потом находят у берега. Говорят, что её шкура клейкая и всадник потом не может спрыгнуть. Иногда она появляется в образе белой птицы или красивого молодого человека, которого выдают только чуть более длинные и заостренные уши, чем надо бы. Мощные животные, обычно ведут одиночный образ жизни. Чрезвычайно редки. В прошлом веке у берегов Азкабана поселился целый "табун" этих морских коней. Ранним утром они выходили на пристенные утесы Азкабана в виде белых лошадей. В Азкабан даже несколько раз приезжали люди лишь только с тем, дабы увидеть этих животных. Но такое "поломничество" магозоологов и просто любопытных магов с некоторыми связями быстро прекратилось, когда лошадки стали самостоятельно добывать себе пищу, переворачивая азкабановские лодки.[/off]
Fenrir Greyback: Фенрир с тем, как утихли песни-пляски за стенами, утомленный скорее психически, чем физически тоже притих, схоронившись под самой дверью. Как только слышал шаги, то вновь кидался на дверь, но не более того. Стены давили пуще прежнего и у волка создалось вдруг впечатление, что чем тише сидишь, тем дальше от них находишься, будто не замечают эти камни тебя вовсе. Перестают различать. Так на пороге рассвета Сивый и задремал под дверью, быстро, очень быстро провалившись в глубочайшее черное забытие, в мгновения миновав пестрые, дробные волчьи сны. Он даже не слышал ничего... минут эдак 15, а после в густой, мутный бархат тяжелого сна врезался чудовищный лязг метала, от которого волк еще сонный рванулся в сторону еще на не слишком послушных лапах. Пара секунд и он уже ощерился на дверь, в следующие же мгновение сорвавшись с места, ударяя лапами в дверь и хрипло, гневно рыча. Вся всклокоченная шерсть зверя встала дыбом. Не успел волк толком прийти в себя, как занялся рассвет. Гулкое, грозное рычание перешло в вой и скулеж, разнесшийся по всему коридору. Тело свела судорога, легкие горели, а кожа будто тлела. По костям прошлась резкая, острая боль, как разряд, а после оборотню показалось, что его легкие разломили надвое. Дыхание перехватило, а кости пошли на излом. Косо поставленные лопатки вломились в хребет, расправляясь и вытягивая за собой мышцы грудной клетки. Шерсть исчезала, некоторая часть опадала клоками на пол, так никуда и не деваясь. Когти расплющились и сократились, пальцы вытянулись. Отчаянный вой перешел в рычащий, гулкий крик. Фенрир метнулся к стене, хватая жадно воздух. Тело горело и жуткое ощущение, что от кожи остались только жалкие ошметки, которые неприменно надо содрать не покидало Сивого. Тот судорожно впился когтистой рукой в правое плечо, так, что от большого пальца остался кровавый след. Тончайшая струйка крови прокатилась по спине, а дорожка от нее показалась ледяной. Фенрир перестал чувствовать какие либо запахи, уши будто заложило, а в виски пытались воткнуть острые иглы. Все слилось в непонятный гудящий гул, а он силился понять где он и не мог. Едва ли он ориентировался в пространстве. Фенрир все также оставался сидеть у стены, вцепившись в нее, будто во что-то, несшее спасение. В гаме слышался птичий клекот, пронзительный и долгий, а перед глазами все плыло. Жуткий страх нахлынул на Грэйбэка и он еще плотнее прижался к ледяной стене. Все тело ломило, любое движение отдавалось жуткой болью, даже дышать было не выносимо. Но самое жуткое было то, что Фенрир все еще не осозновал себя. Он просто не мог думать. Ни по человечьи, ни по волчьи. В голове все смешалось в одну какафонию звуков и цветов. Все искажалось, мешалось, и не давало ни какого представления о реальности. Как-то с затылка нахлынула темнота, липкая и гудящая. Фенрир закрыл глаза и стало легче. Стало намного легче. Клубок едких красных и зеленых пятен перестал плясать в диком ритме, осев лишь полосами у самой кромки век... И вдруг Сивый почувствовал холод стены, он моментально растекся по телу, сменяя дикий жар. Но двигаться было больно и очень тяжело, будто тело состоит целиком из чугуна. Мысли.. мысли.. пока крутилась в голове лишь одно желание спрятаться куда-нибудь в укромное место. Глаза мутные все еще блестели по-волчьи оранжевым огнем. Но с этим, выбившимся из толпы других желанием пришло и осознание стен, их груза, а потом и пространство более или менее вырисовалось. Он все видел довольно четко, но не воспринимал должным образом. Не анализировал ни черта. Холод..холод..холод.. надо бы встать, что ли.. раздался в голове абсолютно чужой голос. Фенрир ощерился вяло, и потянулся к нарам, оскалившись еще сильнее. Грэйбэк стащил плащ и накинул его небрежно на себя, как одеяло, но не отлипая от стены и не поднимаясь с пола. Еще долгих 15 минут Сивый слушал боль перерожденного вновь тела, носящиеся по костям разряды.. все это занимало его куда больше, нежели окружающая действительность. Еще через 10 минут, он все таки встал, рывком достигнув нар и завалившись на них, укутавшись все-также вяло и бездумно в плащ, отвернувшись к стенке, чьи камни перетекали в глазах. Скажи что-нибудь.. скажи..скажи, я тебе говорю.. Сивый созерцал серо-зеленый камень, медленно и неохотно смигивая, издав тихий звук, похожий не то на скулеж, не то на невнятный рык. Замолчал, а потом хрипло, будто пьянный отрывисто произнес. -Что-нибудь. Сивый закрыл глаза и провалился в тягучую дрему. После.. после поставили воду. Сивый уже отчетливо услышал звук металла о камень, всплеск воды, шаги. Скрежет двери. Он насторожился, вслушиваясь. Азкабан.. Со странной интонацией подумал Сивый. Память ворвалась в сознание вихрем, учтиво подсовывая картинки вчерашнего дня. Сивый приподнялся на локте, чувствуя себя человеком. В прямом смысле этого слова и вполне живым человеком.. но но он был голоден и устал как собака.. Фенрир хмыкнул, постепенно организуя строй мыслей. Он всего дважды так плохо приходил в себя. Во второе Полнолуние в жизни и еще когда-то.. где-то в Ирландии тоже не вздремнул... Фенрир поморщился и медленно сел на нарах, прислушиваясь. Скверно.. А говорить и вовсе не хотелось, поэтому он нарочно повторил мысль в слух. -Скверно.. да... Ну-с.. с добрым утром.. Медленно Грэйбэк одел форму и сверху накинул плащ, потому как холод был собачий. Оборотень встал, пошатнувшись и медленно добрел до двери, у которой стояла жалкая кружка с ледяной водой. Сивый поднял ее, что стоило неимоверного труда.. и направился назад на нары, по дороге пнув особенно крупный клок шерсти. Забравшись на жесткое ложе Фенрир отпил воды, думая, что сейчас бы сырым сожрал надсмотрщика в качестве закуски.
Lucius Malfoy: Люциус не спал… он парил над Малфой Мэнор… Над озером с лебедями и лёгкими лодками… Чувствовал на лице тёплое дуновение летнего ветра… Звуки вальса… мазурки… старинных английских песен, доносящиеся порывами ветра от распахнутых окон зелёной гостиной в первом этаже… играла Цисс… потом Драко играл гаммы… И снова Цисс… на этот раз заиграла серенаду… Вот… он уже коснулся ботинками земли… ковра из мягкой травы и мха… Драко выбегает на улицу, зовя его к чаю… Люциус видит себя в пронизанной солнечным светом, жасминовой беседке… в белом плетенном кресле и с утренней газетой в руках… Смеясь, подбегает маленький еще Драко… протягивает руку, одновременно разжимая стиснутый кулачок, а там… Люциус смеется в полудреме… Наследник стащил лакомство с общего стола до Чая, но когда бежал звать отца, наткнулся на Тётю Бэлл в холле… и руку с ворованным сокровищем пришлось спрятать за спину… и сжать в кулак для верности… теперь шоколад растаял и размазан по всей ладошке… Драко смотрит в ужасе на шоколадную лужицу, и лепечет извинения… Застыдившись, заливается румянцем… Люциус, смеясь, усаживает юного героя на колени, и достав волшебную палочку, произносит «Reparo»… теперь большие серые глаза Драко наполнены восхищением и радостью… а на ладони целая и невредимая конфета… она с гордостью вручается отцу, дабы закончить начатый подвиг сыновней смелости, а заодно и уничтожить улики… преступления… По дороге к дому, гордый и внимательный Драко слушает о пользе магии в каждую секунду жизни настоящего Волшебника и уже соглашается стать учеником загадочном и далёком Хоггвартсе… Они всходят на крыльцо… из распахнутых дверей веет приятной летней прохладой мрамора… Из холла уже видна часть Зеленой гостиной… Цисси оборачивается и в эту секунду всё сущее наполняется грохотом… мрамор содрогается и трескается… Драко выпускает руку отца… и Люциус падает в черноту… Малфой, задохнувшись падением, очнулся… но грохот не кончается… Глухо прорычав проклятья, Люциус переводит дух… пытаясь успокоить колотящееся сердце… - Кретины... развлекайтесь... пока дают... - урывками проносилось в голове - сдохните. Твари. Малфой не пошевелился... презрительно взглянул в сторону двери, и выпрямившись, сел... тяжело оперся спиной о стену... - Цисси…как же тебе в голову пришло… не понимаю… не понимаю… ты бы не догадалась… конфеты… - Люциус болезненно морщится – не могла ты… догадаться… - бормочет себе под нос…
Hand of destiny: Джек сдерженно кивнул, хоть и не любил этот пост. Раньше там было много грозных волшебников, а теперь контингент 4ого этажа заметно поредел и остались лишь тронутые умом персонажи. И выслушивать их бормотание было тем еще удовольствием. Фелтон проследовал по лестнице вниз. И свернул к первой двери, открывая ее парой пасов волшебной палочки. В это время трое других магов прошли дальше, вниз, скрывшись за лестничным поворотом. Фелтон пропустил Линта и закрыл дверь. вздохнув, и направившись вперед. -Ненавижу этот этаж. Сообщил ни с того, ни с сего Фелтон. -Полон безумцев...Бедные люди. Знаешь, Линт.. многие из них просидели здесь более 15 лет. А это еще с дементорами было. Правильно, наверно, говорят, человек может вынести все, если его вовремя не остановить. Мне здесь одной смены хватило... Сэм вероятно издевается... Фэлтон заглянул в одну из камер. -Вот увидешь, здесь очень весело. Постепенно вместе с ними с катушек съезжать начинаешь..
Kristopher Wolf: Линт сделал неопределённый жест - толи кивнул, толи пожал плечами и направился дальше по коридору. На первый взгляд могло показатся, что выбор этажа с напарником был не самам лучим - это затрудняло поддерджание маски, но посты на когда то особом этаже были раздельные и находились на разных концах коридора, так что это как раз проблемой не являлось. Заодно такое расположение постов позволяло не привлекать внимая к тому факту, что неледюмый Линт принимает иногда какой-то парашок из мерных пакетиков. Через четыре часа - в середину смены - Линт направился на пост Джека - чайник с бутербродами находился всё же на его посту, а не на давльнем котрый оккупировал мрачный аврор. После быстрово перекуса Линт казалось направился обратно к себе, но внезапно обернулся как будто вынимая что то из-за спины. "Пш-ш-ш" сказал глушитель скрывая звук выстрела. Свободная же правая рука Вульфа выхватила вылетающую гильзу - упавший кусочек латуни в пустом каменном коридоре... Неуспевший среагировать на такое предельсво оптимист так и остался сидеть с дыркой в сердце. После чего убрал глок обратно в кобуру, а гильзу - в карман показавшихся под мантией джинсов. Совершив сии действия, он прислушался к бормотанию местных психов - нет ли чего то ещё...
Hand of destiny: Бормотание местных было прервано и весьма грубо. Раздался жуткий не то ор, не то плачь из дальней камеры. Кто-то колотил по двери, выкрикивая какой-то непонятный набор букв, даже не похожий на какое-либо заклинание. Сей шум разнесся эхом и его похватили еще несколько человек, а потом все снова утихли. А из дальней камеры слышалось лишь борматание, кажется, на испанском, сопровождаемое всхлипами и шмыганием.
Kristopher Wolf: После такого "выступления" опастность того, что кто то прибежит на шипение глушителя - про который, немалая часть авроров могла вообще в жизни не слышать или то самое падение гильзы становилась исчезающе мала. Впрочем, это не повод терять осторожность. Поднявшись в башню в которой находились 2 общие спальни сменщиков Вульф осторожно открыл дверь в первую - она не скрипнула - петли на дверях в спальни и на этаж были наверно единсвенными смазанными на весь замок - отдыхающим не хотелось что бы их будила в серидине их сна приходящая и уходящая смена. Внутри же спален дейсвия убийцы были... рациональными. Шаг - выстрел, шаг - выстрел. За закрытими дверями он не затруднял себя поимкой гильз, но это не помешало ему собрать их после завершения "жатвы". Обработав десятерых "клиентов" он вышел из сторожки и спустился на третий этаж, но не сходил с лестницы, а встав рядом с повором на этаж прислушался.
Hand of destiny: За дверью, привычно запираемой не только на ключ, но и на защитные заклинания слышалась некоторая возня, время от времени затихающая, то возобновляющаяся. И вот снова тишина, только стук крупных капель об пол доносился из-за дубовой, окованной двери.
Kristopher Wolf: Взмахнув палочкой Линт снял защитное заклиние, а затем и открыл дверь ключём. Войдя на этаж, он прямо направился к сторожевому пункту. - Финниган? У нас кипяток закончился - обратился к сидящему подошедший надзиратель. За спиной он что то держал в левой руке - наверно чайник... Отвлеча на секунду внимание аврора Вульф единвм смазаным от скорочти движением перевёл пистолет из позиции "за спиной" в позицию "затвор откатывается назад под дейвием пороховых газов". Двенадцатый "пш-ш-ш" глушителя не сопровождаемый звяканьем гильзы - искать её ещё по этажу...
Hand of destiny: В одной из дальних камер в миг прекратилось всякое шебуршание. Послышался перебор клацающих неопределенных звуков, отдавшихся легким эхо и все затихло. Повисла настороженная тишина, будто сами стены тюрьмы остались недовольны поведением гостя или же решили испробовать его "на вкус".
Kristopher Wolf: Бросив быстрый взгляд на тело Вульф спустился на второй. Так же сняв заклинание и открыв дверь ключём, он спокойной походкой направился к Фойтейну, единвенному курящему кроме него самого человеку в это смене. - У тебя закурить не будет? - В тот момент, когда тот полез за кисетом пистолет сделал тринадцатый "пш-ш-ш".
Hand of destiny: На втором этаже дела обстояли хуже. Пост находился в самой "живой части" и тут из-за решеток показалось сразу чертовски много любопытных лиц, в которых, впрочем, тоже хорошо читался налет безумия. Но они просто смотрели, не говоря ни слова, то ли боясь, больше чем надо, то ли еще по какой-то своей причине. Только камер за 10 отсюда начали ядовита шептать просьбы о свободе, из некоторых камер потянулись руки, поднялся неоднородный ропот, но ора не было.. все слова, все звуки здесь были как во сне приглушенными и неоконченными, как будто стены питались речью, слизывая с нее самые сливки интонаций и тонов, оставляя лишь бледный призрак шепота.
Kristopher Wolf: Вульф уже не в первый раз был в этих местах. Но видемо на холодный разум професссионального убийцы повлиять было трудно. Покасившись на крайнию камеру обитатель которой мог заметить, что то излишне... Но пока предпринимать ничего не стал, хотя оставил заметку в памяти. Но в отличии от предидущих он убрал тело в пригоршню - она была свободна - тело Линта осталось на 4ом. В очередной раз сняв заклинание и открыв замок Вульф быстрым шагом направился к последней заплонированной жертве. Здесь он не стал придумывать никаких причин для появления, а как только открылась возможность прострелил сердце Тома Болдока.
Hand of destiny: Все-таки, с дементорами Азкабан потерял и свою душу, точнее прекрасное и опасное для всякого ее отсутствие вдруг окрасилось в другие, прозаичные и заброшенные тона. Но с уходом из жизни надсмотрщиков ничего, кажется, не изменилось. Так же не было абсолютной тишины и виной этому не были заключеннные, просто холодный ветер все также завывал, ледяная вода с хлестким звоном лизала пристань, а стены все так же безразлично высились над свинцовой гладью моря, все еще по привычки тоскуя по возможности заполучить себе очередную душу.
Kristopher Wolf: Теперь настала пора перейти к самой тяжолой - не сложной, а именно тяжолой части плана. Нужно было превратить огнестрельные ранения в сердце в его чистую остановку - как он это уже продалал с Линтом в его квартире. В обычных условиях это не представляла проблемы, но в Азкабане, даже в коридорах пользоватся магией было затруднительно, так что усилий уйдёт на 14 человек не мало. Было уже почти 7 утра когда Вульф закончил свою работу - при том, что обычно на человека уходило менее 5ти минут. Впрочем часть времени ушло на то, что бы скопироваь почерк Сэма по записям учёиной книги и отправить традиционную сову в 6:30. Эту часть работы Вульф ненавидел ещё со времён конца службы в аврорате - именно он возлалвля службу охраны тюрьмы. Последним был как не странно Линт - Вульф переодел его в ту мантию в которой он приехал, а сам же нацепил одну из запасных которую привез кто-то из убитых в спальне. Потом он спустился на второй и бросил тело убитого здесь надзриателя. Теперь это выглядело как 15 сердечных приступов. Из популярынх боевых заклинаний только Авада Кедавра. Похоже, что кто то из сильных магов способных использовать Аваду даже в Азкабане застал врасплох охрану тюрьмы. А сюдя по показаним заключённых он был настолько силён, что делал это невербально... Сняв ключи, Вульф подошёл к крайней камере и отпёр её. -Вы хотите покинуть этот остров?
Hand of destiny: В камере прозебал весьма яркий тип. Худющий, с длинными руками, длинными тонкими пальцами и с совершенно прелестной чуть вытянутой, заостренной физиономией, напоминающей то ли койота из американских сказок, то ли лиса. И ей не хватало до полного счастья всего то мелочи - левого глаза, подстать правому - серому и светлому. Жесткие, по всей видимости когда-то ярко рыжие волосы были склокочены и оставлены на произвол судьбы. Человек встрепенулся на нарах, будто сова, которую вспугнули, что могло говорить о том, что человек томиться здесь недавно или же привык "не унывать по пустякам". Взгляд рыжего товарища был строг, насторожен но и лукав. -Все хотят. Даже.. они хотели. Рыж кивнул куда-то в сторону, указывая вострым подбородком по направлению сторожки. Осторожно заметил рыжий, добавив.
Kristopher Wolf: - Вы не единсвенный кто покинет остров сегодня. Сегодня ночь массового побега. - С этими словами он вышел из камеры и прошёл по коридору открывая случайно выбранные камеры. Вульф вернулся к дверин а лестницу. - Нам вниз - вы подождёте людей с других этажей
Hand of destiny: Все это походило на коварный сон, заботливо подсунутый стенами этого чудного заведения, но он лишь сморгнул, и тут же покинул камеру, оставшись в коридоре, полагая все-таки, что в таких условиях можно пожить и сном, коли другого все равно не дано. Еще трое счастливцев, тощих и облезлых были выпущены в коридор. Кто из них был безумнее, сказать было трудно, они не заставляли себя долго ждать, но были готовы на перебой щипать друг друга, начиная верить, что этот человек - благая галлюцинация. трое счастливчиков наперебой закивали, а рыжий только чуть склонил голову в едва заметном кивке, будто что-то обдумывая или почему то не разделяя в полной мере радости остальных любимцев удачи
Kristopher Wolf: Когда все четверо под наблюдением Вульфа спустились на первый этаж - к выходу на причал, фальшивый надзиратель отправился назад. Но как он уже неоднократно делал, резко развернулся и провёл правой рукой линию соединяющую сердца всех узников. В ней находился второй глок из поясничной кобуры убицы - но у этого переводчик огня был установлен на "полный автомат". Свист пуль и шипение глутиля сменились на дым поднимающийся из дульного среза и звуки падения тел. Быстро собрав их в кучу, убийца сделал движение волшебной палочкой и вся куча переместилась ему между большим и указательным пальцами - казалось бы заклинание предназначенное для переставки мебели, а сколько альтернативных использований предоставляет. Закончив с ненужными свидетелями Вульф в обличии Линта поднялся на 3ий этаж и постучал в камеру с своей целью. - Мистер Малфлой?
Lucius Malfoy: Люциус не слышал ничего, что происходило в Замке. Будь он более чуток теперь, то уловил бы напряженное замешательство, царящее вокруг... Живые стены Азкабана умели "говорить" со своими узниками, если те прислушивались... и сводили с ума... Малфой сидел на "постели", и сосредоточенно боролся с волнами накатывающим ознобом... Сырость в это время суток пронизывала стены с особым тщанием… Казалось, Азкабан дышал влагой, обдавая туманом одинокие фигуры, ютящиеся в каменных мешках камер. Достигший слуха стук не привлёк внимания сразу, но обращение к нему по имени, заставило вздрогнуть... Люциус поднял голову и выжидательно воззрился на дверь. - Да? - ответил он пару мгновений спустя.
Antonin Dolohov: Антонин, выспавшийся раньше, чутко прислушивался к жизни тюрьмы. Что-то нарушало привычный ритм. Меньше шагов, меньше ругани, меньше клацанья запоров, странное что-то. И еще вчерашнее взять во внимание - сегодня канальи должны были носом землю рыть. А нет их, как вымерли. Он бесшумно подошел к двери и затаился. Не зная зачем, на инстинкте. Просто встал у стены так, чтобы слышать все происходящее в коридоре, и чтоб дверь, открывающаяся внутрь камеры, в случае чего закрыла его от прямой авады. Или от пули маггловской - повидал и такого. Или от аврорского круциатуса, или от пинка под ребра, что вероятнее. Стоял, таился, слушал. Смотрел на убывающую, почти полную еще, Луну в узком окне под потолком. Не думал. Вживался в эту ночь. Не потому, что надеялся, а вот просто рад был поиграть в былого гибкого боевика. Сделать перед собой самим вид, что надежда - есть.
полная версия страницы